Однако, на наш взгляд, самым позитивным моментом явился тот факт, что данное Определение перечислило перечень конкретных деяний, которые образуют преступление агрессии.

Объективизация указанных целей при совершении агрессии состоит в том, что любой такой акт осуществляется вопреки (не в соответствии) с положениями Устава ООН. Как уже говорилось, применение вооруженной силы, вплоть до занятия территории другого государства, ограничения суверенитета и независимости последнего, возможны в целях самообороны или коллективной обороны государств-членов ООН (ст. 51 Устава ООН), а также с санкции Совета Безопасности для обеспечения и поддержания мира либо «подавления» актов агрессии.

Примечательно, что именно такая объективизация целей ведения военных операций ставится многими в вину НАТО, предпринявшей военную операцию против Югославии в 1999 году.

На момент написания работы одной из наиболее острых международных проблем стал вопрос о проведении военной кампании против Ирака - недаром правительства США и Великобритании предпринимают все мыслимые усилия, чтобы получить санкцию Совета Безопасности ООН на проведение операции против Ирака для того, чтобы юридически их не смогли хотя бы косвенно обвинить в агрессии.

Конечно, все определения агрессии были выработаны применительно к вооруженным столкновениям государств как субъектов международного публичного права. Однако, такое понимание агрессии стало адаптироваться непосредственно в международном уголовном праве при определении преступности и пределов ответственности за совершение отдельными лицами преступлений против мира и безопасности человечества.

Так, Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, дублируя в качестве деяний, образующих состав агрессии, перечень Определения агрессии, содержит принципиально важное положение о том, что лицо, совершившее любое преступление против мира и безопасности человечества, несет за это индивидуальную уголовную ответственность и подлежит наказанию (ст. 3). В то же время, «судебное преследование какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества не освобождает государство от ответственности по международному праву» (ст. 5).

Таким образом, позволительно утверждать, что в международном уголовном праве сформировался перечень деяний, расцениваемых в качестве актов агрессии. Детальное определение таковых деяний в актах международного права является существенным позитивным моментом в плане обеспечения уголовной ответственности лиц, их совершивших.

Более того, можно говорить о том, что в международном праве акт агрессии может расцениваться двояко: как преступление, совершаемое индивидуально определенными лицами, и как преступление, совершаемое государствами и (или) корпоративным субъектом.

2. Круг субъектов уголовной ответственности за совершение агрессии

Одним из основополагающих принципов современного международного уголовного права является принцип индивидуальной уголовной ответственности за совершение международных преступлений. Данный принцип полностью применим к определению субъектов уголовной ответственности за совершение актов агрессии, так как «лицо, которое совершило преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, несет индивидуальную ответственность и подлежит наказанию в соответствии с настоящим Статутом» (ч. 2 ст. 25 Римского Статута).

Тем не менее, в литературе имеются указания на необходимость признания государства и юридических лиц субъектами преступления агрессии (равно, как и субъектами других преступлений против мира и безопасности человечества) по международному уголовному праву.

Очевидно, что многие преступления против мира и безопасности человечества совершаются от лица государства (в том числе, например, развязывание и ведение агрессивной войны).

Не смотря на различные точки зрения, нормы действующего международного права не предусматривают ответственность государства по международному уголовному праву как таковому.

Так, например, ст. 5 Определения агрессии устанавливает только «международную ответственность» государства за агрессивную войну против мира и безопасности человечества.

В 1983 г. Комиссия международного права, возобновив рассмотрение темы проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, попросила Генеральную Ассамблею уточнить, входит ли государство в число субъектов права, которым может быть вменена международная уголовная ответственность, «ввиду политического характера этой проблемы». В 1984 г. Комиссия международного права решила ограничить проект на нынешнем этапе уголовной ответственностью индивидов, что не препятствует последующему рассмотрению возможности применения к государствам понятия международной уголовной ответственности.

В проект Кодекса включена специальная статья 4 «Ответственность государств», которая устанавливает, что «ответственность отдельных лиц за преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренная в настоящем Кодексе, никоим образом не влияет на ответственность государств по международному праву» (ст. 3).

В уже существующих и действующих международных конвенциях, посвященных борьбе с международными преступлениями, проблема ответственности государств не решена, что справедливо рассматривается как их существенный недостаток.

Вполне естественно, что такая ситуация в международном праве вызывает серьезные разногласия и в доктрине по поводу ответственности государств за международные преступления, среди которых особое место занимает преступление агрессии.

В доктрине существует довольно влиятельное направление, признающее уголовный характер такой ответственности. К примеру, иранский исследователь М. Фархад признает за государством возможность предстать перед судом за совершение преступления агрессии. При этом в качестве особенностей государства как субъекта международного уголовного процесса он называет долгое существование (намного превышающее, как правило, человеческую жизнь), более явный характер нарушения норм международного права и, следовательно, большую возможность доказательства совершения международного преступления со стороны государства, более высокий уровень гарантий возмещения причиненного ущерба по сравнению с индивидом, а также невозможность для государства укрыться от преследования в силу привязанности к определенной территории.

В качестве одного из возражений против концепции уголовной ответственности государств приводится тезис, что в случае ее признания «вся тяжесть правовых последствий ложится не на виновных, а на все население, за действия преступной клики должен отвечать народ».

Подобная концепция имеет скорее моральную, чем юридическую, ценность и преследует цель осудить со стороны международного сообщества преступное поведение. Народ действительно претерпевает определенные и весьма значительные лишения, но «с юридической точки зрения обязательства, вытекающие из ответственности, налагаются только на государство».

Суммируя все вышесказанное, необходимо отметить, что идея уголовной ответственности государств за совершение агрессии обуславливается практической ценности этой идеи - не оставить безнаказанным государство, обычно основной субъект международных преступлений: в качестве главной цели этой концепции можно считать обоснование специального режима ответственности государств за международные преступления, стремление выделить ее из общей теории ответственности государств за действия, нарушающие международное право.

Таким образом, государство может совершить преступление агрессии в международном праве, но не может подвергаться ответственности по международному уголовному праву, неся международно-правовую ответственность. В данном случае мы имеем дело с несовпадением понятий «субъект преступления агрессии» и «субъект ответственности за агрессию».

Наконец, ст. 5 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества прямо указывает на то, что государства несут ответственность только по международному праву («Судебное преследование лица за преступление против мира и безопасности человечества не освобождает государство от ответственности по международному праву за действие или бездействие, вменяемое этому государству».). Тем более, что «ни одно положение … касающееся индивидуальной уголовной ответственности, не влияет на ответственность государств по международному праву» (ч. 2 ст. 25 Римского Статута).

Таким образом, концепция уголовной ответственности государств за совершение преступления агрессии существует лишь в доктринальных разработках. Фактически реализуется политическая (не в смысле оснований, а в смысле процедуры принятия решений) ответственность государств за агрессию. Само появление политической ответственности было вызвано в международном праве новой категорией правонарушений - международными преступлениями. Эта ответственность выходит за рамки традиционной обязанности возместить ущерб и предусматривает меры превентивного характера и меры наказания. По справедливому замечанию, «указанные меры носят репрессивный характер, но уголовными (на сегодняшний день) они не являются».

Практически таким же образом обстоит дело и с признанием юридического лица субъектом преступления агрессии по международному уголовному праву.

Более того, в Руководящих принципах в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового экономического порядка (1985 г.) имеется следующее предписание: «Государства-члены должны рассматривать вопрос о предусмотренности уголовной ответственности не только для лиц, действовавших от имени какого-либо учреждения, корпорации или предприятия … но и для самого учреждения, корпорации или предприятия путем выработки соответствующих мер предупреждения их возможных преступных действий и наказания за них».

Итак, международный документ признает, что юридическое лицо может совершить преступление агрессии. Но как это лицо будет нести ответственность? Этот же документ требует установить ответственность для юридического лица только в рамках национального закона - и при этом ничего не говорится о том, возможна ли ответственность по международному уголовному праву.

Понятно, что ответственность юридического лица вполне допустима по международному праву (например, материальная) - но об уголовной ответственности по международному праву речь идти не может. По крайней мере, на текущий момент.

Ученые, ратующие за введение уголовной ответственности юридических лиц, подчеркивают что вред, причиняемый деятельностью юридического лица, значительно превышает вред, который может быть нанесен отдельным физическим лицом. Противники уголовной ответственности юридических лиц прежде всего подчеркивают, что установление уголовной ответственности юридических лиц не соответствует краеугольным принципам уголовного права - принципам личной и виновной ответственности. Уголовное право связывает ответственность со способностью лица, совершившего преступление, отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, каковой обладают лишь люди.

В принципе, в международном уголовном праве возможно установление именно уголовной ответственности юридических лиц за совершение преступления агрессии - но, по справедливому замечанию В.В. Алешина, это «дело будущего».

Мы полагаем, что юридические лица должны быть признаны официально и бесспорно субъектом уголовной ответственности за совершение агрессии по международному уголовному праву: таковое признание позволит более последовательно и эффективно реализовывать задачи международного уголовного права как в международной, так и в национальной юрисдикции.

Принцип индивидуальной (личной) ответственности означает, что лицо несет ответственность по международному уголовному праву в случае, если оно является исполнителем или иным соучастником преступления, а также если оно покушается на преступление.