[kobobooks.com].

Google eBooks

> 3 млн книг

[Google eBooks]

При этом на одном из самых популярных книжных сайтов с неав торизованным контентом lib.rus.ec находится более 190 тыс. книг. Как видим, даже этот ресурс уступает западным репозитариям. В ассортименте западных ритейлеров, особенно Google и Kobo, весьма значительную часть составляют не просто книги из backlist, но и вполне «букинистические» издания. Однако у российских дистрибьюторов старые книги составляют зачастую не просто значительную, но подавляющую часть ассортимента. Например, на сайте knigafund.ru честно указано, что более 83 тыс. книг из всего ассортимента (91%) -- это электронные копии именно букинистических изданий. Такое предложение связано не с особыми предпочтениями продавцов, а с их стремлением продемонстрировать как можно больший ассортимент. Дело в сложных и, во всяком случае пока, нерешенных проблемах российского электронного книгоиздания, связанных с техническими сложностями (неумение издателей производить электронный контент), финансовыми проблемами (необходимость инвестиций в новый, цифровой бизнес) и юридическими затруднениями (легальной продаже цифровых книг должно предшествовать заключение договора с автором на «доведение произведения до всеобщего сведения», а значит, дополнительные транзакционные издержки и инвестиции в права). Отдельной проблемой, особенно важной для книжной отрасли, а также отчасти актуальной для всей контентной индустрии, является проблема «сиротских» произведений, срок охраны которых еще не истек, но найти их правообладателя не представляется возможным. По некоторым оценкам, в частности согласно исследованию Совета по библиотекам и информационным ресурсам, на такие произведения приходится не менее половины общего корпуса книг (более 5 млн), оцифрованных ассоциацией крупнейших американских университетских библиотек HuthiTrust. Использование «сиротских» произведений, которые, как правило, сложно найти даже в библиотеках, юридически невозможно. Тем самым громадный пласт культуры и науки выводится из актуального функционирования и обрекается на безнадежное устаревание вплоть до окончания срока охраны, после которого можно будет только надеяться на то, что эти произведения останутся хоть кому-нибудь интересными.

«Пиратство» как реклама

Многие исследователи, в частности авторы доклада «Авторское право в Интернете: конфликты распределение ответственности и варианты регулирования» Авторское право в Интернете : конфликты, распределение ответственности и варианты регулирования. СПб.: Институт проблем правоприменения, 2011, обращают внимание на то, что у неавторизованной дистрибуции, если отнестись к ней объективно и непредвзято, есть и положительная сторона. Размещение в интернете произведений, даже без разрешения правообладателей, может способствовать росту авторизованных продаж, если они удовлетворяют требованиям качества (неавторизованный контент заведомо оценивается как возможно некачественный), справедливой цены (дешевле цены на физический носитель контента) и удобства (удобство поиска товара, платежей и т. д.).

В отличие от неверифицируемого ущерба, вычисляемого путем простого «замещения» -- ни одно из исследований «ущерба, наносимого пиратством» так и не смогло доказать его наличие и объем, -- уже накоплен некоторый подтверждаемый опыт позитивного влияния «пиратского» распространения на авторизованную дистрибуцию. Один из первых экспериментов по практическому измерению влияния неавторизованной дистрибуции поставило крупнейшее американское издательство O'Reilly, специализирующееся на компьютерной литературе. В 2008 году издательство самостоятельно разместило в файлообменных сетях и в файлохранилищах несколько недавно вышедших книг с относительно низкими продажами. Спустя месяц средний уровень продаж книг незначительно вырос -- на 6,5%. Аналогичные эксперименты были проведены издательствами Random House (2008) и Deseret Book (2010). Их результаты весьма похожи: «пиратская» дистрибуция либо влияла положительно на продажи, либо не наносила им никакого ущерба (см. приложение «Оценка влияния неавторизованной дистрибуции книг на их продажи»). В эксперименте Deseret Book были получены и дополнительные результаты: свободное распространение книг в большей степени повышает продажи электронных книг (на 79%), нежели бумажных (на 17%), и резко увеличивает интерес к конкретным книгам как таковым (рост интернет-трафика в 10,8 раза). К похожим выводам пришли и авторы исследования 2009 г. «Ups and Downs. Economic and cultural effects of file sharing on music, film and games» Материалы исследования опубликованы в статье: Legal, Economic and Cultural Aspects of File Sharing // Communications & Strategies, 77, 1st Q. 2010, касающегося нелегального распространения музыки и компьютерных игр. Исследователи констатируют широкое распространение крайне широкое распространение практики копирования контента из неавторизованных ресурсов: копируют музыку 21% пользователей пяти крупнейших европейских стран; 38% пользователей во Франции; 37% пользователей в США (58% пользователей в возрасте 18-29 лет); 69% молодых пользователей в Великобритании; 44% пользователей в Нидерландах и т. д. При этом пользователи, которые регулярно пользуются файлообменными сетями, копируя и предоставляя возможность для копирования музыкальных треков, являются одновременно и активными покупателями музыки: 63% практикующих нелегальное скачивание музыки и игр покупают авторизованный контент после ознакомления с ним, полученным из неавторизованных источников. Кроме того, эти пользователи являются более активными потребителями легального контента -- они покупают больше сопутствующих товаров и чаще ходят на концерты своих любимых исполнителей.

Правообладатели против «пиратов» и пользователей

Полное игнорирование позитивного эффекта неавторизованной дистри буции со стороны правообладателей и их лоббистов -- свидетельство того, что «цифровой переход» еще не завершен. Главное, что не завершена трансформация бизнес-стратегии контентной индустрии и сознания её деятелей, которые, будучи поставлены перед фактом повсеместного нелегального с точки зрения нынешнего авторского права копирования, всё еще мыслят стандартами индустриальной эпохи, когда любое копирование означало прямое воровство и реальный ущерб. Привязанность к устаревающим моделям бизнеса вынуждает индустрию, правообладателей и авторов на немыслимую и абсурдную в рамках любого рынка войну: «если ранее издатель добросовестный при помощи авторского права боролся с издателем недобросовестным, то теперь издатель борется с пользователями»(Авторское право в Интернете: конфликты, распределение ответственности и варианты регулирования. С. 10), то есть с самим потребителями продукции индустрии.

Остановить эту войну правообладатели и их лоббисты надеются единственным способом -- усилением государственного давления на интернет-пользователей и интернет-провайдеров как в плане правоприменительной деятельности (больше уголовных дел, больше случаев судебного преследования пользователей-нарушителей, борьба с «пиратством» и т. д.), так и в плане расширения сферы контроля за дистрибуцией контента вплоть до введения технического регулирования на уровне самого интернета. Именно в силу массового характера неавторизованной дистрибуции её ограничение путем усиления давления государства не сможет отвечать критериям эффективности, аккуратности и надежности. Как бы ни старались правоохранительные органы, всеохватное прекращение противоправной деятельности нарушителей невозможно чисто физически, не говоря уже о том, что соблюдение законности требует точного установления правонарушителя, что затруднительно не только в силу возможной (и распространенной) анонимности пользователей, но и по причине технических затруднений в установлении вины конкретного нарушителя. Ни совпадение IP-адреса, с которого осуществляется распространение контента, ни во многих случаях даже наличие соответствующего контента на компьютере пользователя еще не является исчерпывающим доказательством его вины (интернет-адрес подозреваемого может быть подделан или «заимствован» настоящим нарушителем, а его компьютер -- взломан). Таким образом, усиление правоприменения может носить либо пропагандистский характер («избирательное правосудие»), либо учитываться правообладателями как реальный способ восполнения «ущерба от пиратства». Но даже при крайне активной позиции правообладателей и существенном наказании для правонарушителей (как в США, например: десятитысячекратная компенсация, штраф до $200 000 и тюремное заключение сроком на 5 лет) уровень неавторизованной дистрибуции продолжает расти: угроза разорения и длительного тюремного заключения оказывается не слишком действенной. Неэффективной, судя по итогам деятельности американской Ассоциации звукозаписывающих компаний RIAA, является и финансовая сторона массового преследования нарушителей: на протяжении 2006-2008 гг. RIAA потратила $60 млн на судебные преследования правонарушителей, получив $1,5 млн в виде компенсаций Ashley Kobi, "RIAA Monetary Recoveries in Illegal Downloading Cases Pale in Comparison to Legal Fees Paid" // American University Intellectual Property Brief, Summer 2010, 35. Очевидно, что такого рода «борьба с пиратством» является не более чем дорогостоящим, но малоэффективным пиаром.

Неэффективность таких мер рано или поздно должна была стать (и уже становится) очевидной для самих правообладателей и их лоббистов в государственных структурах. Однако пока выводы, которые они делают из сложившейся ситуации, связаны не столько с изменением своей политики и бизнес-стратегии, сколько с надеждой на технические ограничения неавторизованной дистрибуции. Именно ей посвящен лоббируемый в США проект закона Protect-IP (S.968: PROTECT IP Act of 2011.) и уже вступивший в силу в Великобритании «Закон о цифровой экономике» (Digital Economy Act 2010, или DEA).

Интернет-пользователи могут быть услышаны

Своего рода прорыв в политике авторского права произошёл в Европе, где Пиратские партии, сначала в Швеции, а затем и в других европейских странах, взяли на себя ответственность открыто представлять точку зрения большой части интернет-пользователей -- и большой части нынешних избирателей. Примечательно, что некоторые лозунги Пиратских партий берут на вооружение и другие политические силы, в частности «зеленые». Недавнее заявление объединённой группы Партии зелёных и Европейского свободного альянса, посвящённое «Творчеству и копирайту в цифровую эпоху» (Creation and Copyright in the Digital Era (05.10.2011), в сущности, повторяет основные положения позиции Пиратской партии.